Существуют ли иерархии в наших головах?

Некоторые читатели могут остаться равнодушными к доводам в пользу эффективности. Другим эти доводы могут напомнить навязчивых «рационализаторов» из далекого прошлого. Но на самом-то деле все мы являемся такими рационализаторами. Когда мы играем в крестики-нолики в первый раз, это интересно, по крайней мере, в течение нескольких раундов, пока мы не запрограммируем игру у себя в голове. Тогда игра становится довольно скучной. И, несмотря на это, большинство из нас не может удержаться, чтобы не запрограммировать ее. Точно так же мы не можем удержаться, чтобы не программировать и другие, изначально плохо структурированные проблемы.

Мы, люди, не просто эмоциональные, чувствующие существа. Мы также способны мыслить. Но большинство наших жалоб на человеческие иерархии посвящены тем ужасным вещам, которые они совершают по отношению к нашим чувствам. Они расстраивают, сердят и унижают нас. Они несправедливо обращаются с нами, надоедают нам и помыкают нами.

Однако на когнитивном – интеллектуальном – уровне иерархии приносят больше пользы, чем вреда. Наша мыслящая сторона должна очень положительно относиться к иерархиям, потому что мы выбираем их почти автоматически. Почему? Потому что они являются разумными инструментами для упрощения сложных проблем.

Некоторые положительные стороны иерархического мышления были кратко изложены в следующей простой притче, однажды рассказанной лауреатом Нобелевской премии Гербертом Саймоном:

Жили-были два часовых дел мастера по имени Хора и Темпус, которые изготавливали прекрасные часы. Оба они пользовались огромным уважением, и телефоны в их мастерских трезвонили постоянно им всё время звонили новые клиенты. Однако Хора процветал, а Темпус становился всё беднее и беднее и, в конце концов, лишился своей мастерской. В чем же причина?

Часы, которые делали оба мастера, состояли примерно из 1000 деталей. Темпус изготавливал свои таким образом, что если одна пара была частично собрана, и ему приходилось отложить ее например, чтобы ответить на звонок она тут же рассыпалась на части, и её нужно было собирать сначала. Чем больше клиентам нравились его часы, тем чаще они звонили, и тем труднее было ему найти спокойное время, чтобы без помех собрать каждую пару часов.

Часы, которые изготавливал Хора, имели не менее сложные механизмы, чем у Темпуса. Но он спроектировал их таким образом, что мог собирать отдельные узлы, состоящие примерно из десяти элементов каждый. Десять таких узлов можно было затем объединить в больший узел, а система, состоящая из десяти таких больших узлов, представляла собой законченные часы. Таким образом, когда Хора был вынужден отложить незаконченную пару часов, чтобы ответить на телефонный звонок, он терял лишь небольшую часть своей работы, и у него уходило значительно меньше времени на сборку каждой пары часов, чем у Темпуса.

Затем Саймон переходит к цифрам:

Итак, если р равно примерно 0.01 — то есть имеется один шанс из ста, что часовщика прервут, когда он будет устанавливать в механизм новую деталь – тогда простое вычисление показывает, что Темпусу понадобится в среднем в четыре тысячи раз больше времени, чем Хоре, чтобы собрать одну пару часов.

Понятно, и Темпус, и Хора уже не занимаются своим бизнесом Темпус из-за не очень рационального метода, который использовал при сборке часов, а Хора – потому, что заработал достаточно денег, чтобы уйти на покой до того, как наступила эпоха электронных часов.

Следует заключить, что Темпус серьёзно нуждался в помощи. Он, скорее всего, был не очень умён. Но Хора тоже не должен был быть Эйнштейном, чтобы придумать свой более эффективный метод. Разве 99 процентов всех нас не смогли бы самостоятельно додуматься примерно до того же – собирать часы в иерархической последовательности? По сути, наш иерархический подход к решению проблем настолько широко распространён в повседневной жизни, что возникает необходимость рассмотреть вероятность того, что иерархичное мышление каким-то образом закодировано в человеческом мозгу (за исключением мозга Темпуса). Распространённое использование иерархий для того, чтобы собирать воедино отдельные части, похоже, является частью понятия «здравый смысл».

Моя мама, должно быть, верила в это. Когда мне было лет пять или шесть, я иногда терял пуговицы от своей рубашки. В таких случаях мама садилась в свое любимое кресло с корзинкой для рукоделия, а я стоял перед ней, пока она пришивала новую пуговицу. Но прежде, чем сделать первый стежок, она настаивала, чтобы я засунул палец в рот. Это было нужно для того, объясняла она, чтобы она случайно не зашила мой шахель – мой здравый смысл. Видимо, мама Темпуса пришивала ему пуговицы без пальца во рту. В самом деле, если у нас есть хоть какие-то внутренние способности к познанию, они обязательно должны включать шахель, чтобы догадаться, что иерархии очень полезны для многих вещей.

Иерархии Хоры это не человеческие иерархии. Его иерархии не включали сотен людей, составляющих в многоуровневые пирамиды. Такие иерархии, как в случае Хоры, то есть свободные от людей, не сталкиваются с проблемами власти, полномочий и зависимости. Эмоциональные и социальные затруднения, постоянно досаждающие менеджерам компаний, возникают только в человеческих иерархиях. Но представьте, что мастерская Хоры выросла в компанию из десяти или двадцати человек. Разве не применил бы он такой же подход, чтобы организовать их в человеческую иерархию? В этом случае он получил бы выгоды массового производства и – новые сложности, связанные с управлением человеческой группой.

Подобный иерархический способ мышления становится предпочтительным процессом, когда мы берёмся за различные задачи средней степени сложности. Набросок плана главы для книги – это иерархический процесс. Точно так же, как и планирование отпуска или строительство дома. Взялся ли бы кто-нибудь из нас построить модель корабля (или настоящий корабль) без иерархии? Разве не начали бы мы, абсолютно «естественно», с отдельных сборочных узлов – изготовления паруса, сборки корпуса, монтажа руля, сооружения небольшой спасательной лодки? Только после этого мы смогли бы собрать отдельные компоненты в более крупные узлы, а затем в ещё более крупные. Сделали бы мы это по-другому, если бы собирали автомобили? Возможно, мы можем объединить маленькие группы в подразделения покрупнее, чтобы сделать работу более насыщенной и повысить продуктивность. Но даже тут обязательны иерархические шаги, которые необходимо предпринять. Такой иерархический процесс попросту основан на законах здравого смысла. Мы думаем в терминах иерархии, но мы не думаем об иерархии.

Читайте далее: