Если бы каждый знал о другом все, как легко и охотно прощал бы он другого (Хафиз).
Неправильная установка:
Мне ничего иного не остается, как тайно одной танцевать перед зеркалом «Лебединое озеро».
Эта история свидетельствует о том, как мы осознанно или неосознанно переносим прежний опыт, обиды и разочарования на другие ситуации, а также на других людей. Психологически данный процесс проекции представляется следующим образом:
У человека появилось желание или потребность. Чтобы превратить это желание в действительность, мы поступаем соответствующим образом. Потребность или желание мы называем мотивацией поведения. Из мотивации как действующей силы развивается поведение:
мотивация —> поведение
Если же мы будем наблюдать других людей и их поведение, то будем предполагать, что в основе лежит та же мотивация, которая побуждала нас к определенным действиям в подобном случае. Таким образом, мы предполагаем тесную связь между поведением и мотивацией и исходя из поступков судим о мотивах.
мотивация <— поведение
Хотя этот метод и приводит нас к выводам о причинах, которые могут лежать в основе определенного поведения другого человека, он таит в себе опасность заблуждения: каждый мяч круглый, но не все круглое есть мяч.
Ты выглядишь как обезьяна
Мальчик 9 лет назвал 5-летнюю девочку, дочку гостьи, обезьяной. Мать девочки тут же обиделась, так как не поняла комплимента, скрытого в этом слове. Мальчику очень нравилась телевизионная передача, в которой обезьяна играла главную роль. Ему сразу понравилась девочка, которая напомнила своим живым поведением ту обезьяну. Назвав девочку обезьяной, он имел ввиду «Девочка мне очень симпатична». А мать девочки употребила бы слово обезьяна только как порицание. Именно в этом намерении она обвинила 9-летнего мальчика, для которого эта фраза означала комплимент.
Руководствуясь этими соображениями дети могут называть свою мать, например, коровой, отца – лошадью, ругательный смысл этих слов им неизвестен, однако детей наказывают и называют невежливыми. Дающая молоко корова сравнивается с матерью, разливающей по чашкам какао. Отца, который из-за работы почти не бывает дома, фантазия детей сравнивает с рабочей лошадью. Почему же детям не следует высказать то, что они думают? Ведь этому их обучали, прививая «честность». Суждение о других по себе, хотя в некоторых случаях и помогает понять их, в то же время часто является причиной конфликтов.
Если ты явишься домой с ребенком, то вылетишь отсюда вон
17-летней Сабине разрешили вернуться домой с вечеринки к полуночи. В половине первого ее все еще не было дома. Отец уже спал, мать беспокоилась, и, в конце концов, разбудила отца: «Смотри-ка, уже половина первого, а Сабины все еще нет дома». Беспокойство родителей в конце концов привело к тому, что мать стала обвинять отца, так как это ведь он разрешил дочери пойти на вечеринку. Около половины второго, наконец-то, вернулась Сабина, и ее тут же осыпали упреками: «На тебя нельзя положиться! Ты пользуешься нашей добротой. Это в последний раз, больше такого не повторится. Кто знает с кем ты там шлялась. Если явишься домой с ребенком вылетишь из дома…»
Родители перенесли свою беспокойство, свои представления и желания на действия дочери, не выяснив настоящих мотивов ее опоздания. Каковы же были действительные мотивы столь позднего прихода дочери? Ночью была гололедица, и сын семьи, у которой Сабина была в гостях, не рискнул из соображений безопасности повезти ее домой на машине, а проводил пешком. У родителей девушки не было телефона, так что их не смогли предупредить.
В воспитании идентификация и проекция выражаются в двух типичных формах: «Мой ребенок должен достичь того, чего достиг я; он должен брать с меня пример». Психологический глубинный смысл этой фразы примерно такой: «Почему моему ребенку должно быть лучше, чем было мне?»
Недавно я был свидетелем ссоры. Два взрослых человека бурно спорили о методах воспитания. Оробевший маленький мальчик стоял в стороне и грыз ногти. Один из мужчин, по всей видимости отец ребенка, после долгих споров сказал возбужденно, но очень уверенно: «Мой прадед был так воспитан, это ему не повредило. Мой дед был так воспитан, и я так воспитан. Нам всем не повредило такое воспитание. Мы все приличные, трудолюбивые и порядочные люди. Мой дед прожил при этом более 80 лет. Не вижу причины, почему такое воспитание должно повредить моему сыну. Он потом с благодарностью будет вспоминать подзатыльники, которые от меня получает».
Такая точка зрения характерна для определенного мотива воспитания, состоящего в том, что воспитатель смешивает способности и своеобразие своего ребенка с собственным. Исходя из собственных интересов и желаний составляются определенные ожидания по отношению к своему ребенку. Если они не оправдываются, человек чувствует себя разочарованным: «Ты не достоин доверия, которое я «в тебя возлагал».
Я всегда хотел стать химиком
«С тех пор, как я стал задумываться о выборе профессии, насколько я помню, я всегда хотел стать химиком. Меня интересовали химические элементы и реакции, которые можно было проводить. Уже ребенком я часто занимался с химикатами. Меня необычайно интересовало строение молекулы. Я до сих пор помню наизусть периодическую систему элементов. Мой отец, однако, всегда хотел, чтобы я стал врачом. Он сам очень неплохой врач, имеющий много пациентов. У меня же совсем нет желания общаться с больными. Это часто становилось причиной больших ссор. Меня химия интересовала больше, чем медицина. Теперь у меня нет настоящей профессии, я 22 раза менял место работы» (28-летний пациент, который несколько лет лечится от шизофрении).
Пусть моему ребенку будет не так, как мне… пусть ему будет легче в жизни
С точки зрения психологии бессознательного смысл сказанного означает примерно следующее: «Пусть мой ребенок достигнет того, чего я не достиг». При этом взрослые переносят на ребенка свои неисполненные желания, неудовлетворенные потребности и несбывшиеся мечты. Разница между стадией развития, достигнутой взрослыми, и стадией развития ребенка просто не принимается во внимание, что ведет к повышенной требовательности воспитателей к ребенку. В этом смысле понятны слова маленькой девочки, воспитанной авторитетным методом. Она спрашивает: «Мама, я и сегодня опять должна играть, во что хочу?» Противоположностью этого вопроса было бы: «Мама, я и сегодня опять должна играть в ту игру, которую ты хочешь?».
Воспитатели настолько искажают приемы воспитания, которые они в детстве испытали на себе, превращая их в свою противоположность с тем, чтобы собственные неосуществленные желания воплотить, по крайней мере, в своих детях или партнерах.
«Я очень старался стать для своих детей хорошим примером, так Как не хотел, чтобы моим детям жилось также, как и мне. Но при этом я ударился в другую крайность и захотел – и хочу этого в какой-то степени и сейчас – сделать все на 100% идеально» (38-летний руководитель предприятия).
«Вначале мое отношение к детям было определено традицией, которая существовала в моей родительской семье – во всем должен быть порядок. Если ребенок, например, играл во дворе, я почти не отходила от окна, так должна была видеть, чем он занят и соответственно не могла сосредоточиться на своей работе. Или я выволакивала сына из автобуса, потому что за нами еще выходили другие люди, и я боялась, что они сделают замечание, что мы всех задерживаем. Или когда я раздраженно реагировала на опрокинутое на скатерть питье, в чем малыш был большой мастер, или на крошки на столе и на полу. Правда потом меня занесло в другую сторону. Я стала сторонницей разрешающего воспитания и моя мания порядка и чистоты превратилась в неряшливость» (36-летняя домашняя хозяйка, мать троих детей).
Однако в большинстве случаев спроецированное желание не соответствует стадии развития и возможностям ребенка, так как его способности должны развиваться постепенно, шаг за шагом. То есть в данном случае человек совершает второй шаг, не сделав первого. Проецирование собственных желаний и требование идентифицировать себя с ними ведет к эмоциональным перегрузкам не только ребенка, но и самого родителя.
«Моим самым сокровенным желанием с самого детства был балет. Но мне это было запрещено. Когда у меня родилась дочь, мне стало ясно, что ей можно будет танцевать, вернее, что она должна будет танцевать в балете. Когда ей, наконец, исполнилось три с половиной года, я отдала ее в балетную школу. Моя мечта как будто исполнилась, но моя дочь, к сожалению, хотела другого. Ей балет не нравился, и через два года я с тяжелым сердцем вынуждена была забрать ее из школы. Мне ничего другого не остается, как самой тайно перед зеркалом танцевать «Лебединое озеро» (28-летняя мать двоих детей).
Дети не только видят то же, что видят их родители: они живут этим через идентификацию подобным же образом. Каждый может заметить, что открывает в себе нормы поведения и установки, которые были типичны для его родителей, друзей и родственников. Часто, однако, случается, что мы настолько подражаем примеру, что не замечаем того, что думаем, говорим и действуем, опираясь не на собственные убеждения, а так, как в подобной ситуации поступил бы тот, кому мы подражаем.
«Хотя я и знаю, что каждый ребенок нуждается в свободе действий, меня нервирует беспорядок моей дочери так же, как мою маму нервировал мой беспорядок. К тому же меня раздражает уже то, что я привожу те же аргументы, употребляю те же выражения, что и моя мама…»
В определенном смысле это приводит к традиции предвзятости или симптомов. Отношение родителей к вещам окружающего мира становится для ребенка само собой разумеющимся и единственно возможным отношением. Об этом отношении можно говорить как о второй натуре, при этом путь к своей собственной натуре, может быть утрачен.
Идентификация, как психический механизм протекает в значительной степени незаметно. Эта наиболее важная социальная форма научения является необходимым условием развития личности. Если модель идентификации не интегрируется должным образом, то есть перенимается чисто формально и не получает самостоятельного развития в соответствии с уровнем развития личности, то это может привести к нарушениям, конфликтам и ссорам. Причиной этого является непонимание того, что нужно уметь различать свой способ поведения и способ поведения человека, который является образцом для подражания.
Необходимым условием того, что мы можем себе представить, что думает или чувствует другой человек, является то, что мы умеем поставить себя в его положение. Этот процесс называется проекцией.
Проекция – это перенос осознанных и неосознанных ожиданий, а также признаков своей собственной личности на внешний мир и социальных партнеров. Люди, которым свойственно непонимание того, что такое проекция, видят в других те свойства, качества, которые присущи им самим, но которых они не хотят у себя видеть. Они видят соринку в глазу другого и не замечают бревна в собственном.
Итак, непонимание того, что такое проекция, можно определить как систематическую нечестность по отношению к себе и несправедливость по отношению к партнеру. Примером этого может быть агрессивно настроенный человек. Если его спросить, почему он нападает на Других людей, ведет себя невежливо и нечестно поступает, обижает и Ругает кого-то, то он ответит, что просто он вынужден защищаться, Потому что другие такие сильные и такие подлые, и что мир вообще несправедливо устроен.
Нарушения и конфликты
Преувеличенная склонность к подражанию; чрезмерные ожидания; требование безопасности; кризис идентичности; отрицание примера для подражания; идеализация; предрассудки; разочарования; колебания настроения; беспомощность; неуверенность в себе; сомнения; упреки в свой адрес и в адрес других людей.
Для запоминания
Не все, у кого есть лысина, опрокинули бутыль с маслом. Чтобы избежать недоразумений, не суди о других по себе, а спрашивай о мотивах поступков.
Практический совет
Учись различать собственные мотивы и мотивы других людей.
Читайте далее: